Полнотекстовый поиск:




Если ссылка на документ, который Вас заинтересовал, не работает, сообщите об этом.

Статьи

Джозеф Штиглиц (Joseph Stiglitz), профессор Колумбийского университета и лауреатом Нобелевской премии 2001 года. Им написана книга "Глобализация и то, что в ней есть неудовлетворительного" (Globalization and Its Discontents)
РАЗРУШЕНИЕ РОССИИ.
"The Guardian", Великобритания. Перевод: Синица Владимир, ИноСМИ.Ru

Источник: Иностранные СМИ о России и мире
Разделы: Экономика России
      Никакое переписывание истории не сможет изменить того факта, что неолиберальные реформы в России привели к чистейшему экономическому спаду
     
      9 апреля 2003 года. Десять лет назад Государственная Дума Российской Федерации попыталась объявить импичмент президенту Борису Ельцину, тем самым развязав внутреннюю борьбу, которая 7 месяцев спустя завершилась тем, что Ельцин приказал открыть огонь из танковых пушек по зданию Думы. Победа Ельцина решила вопрос о том, кто правит Россией и кто должен определять ее экономическую политику. Но был ли ельцинский экономический курс правильным для России?
     
      Предполагалось, что переход России от коммунизма к капитализму после 1991 года принесет стране беспрецедентное процветание. Этого не случилось. К моменту падения рубля в августе 1998 года объем выпускаемой продукции сократился почти вдвое, а бедность возросла с 2% населения до более чем 40%.
     
      В дальнейшем экономические показатели России были впечатляющими, однако ее валовой внутренний продукт (ВВП) по-прежнему почти на 30% ниже того, что был в 1990 году. При темпах роста около 4% в год российской экономике потребуется еще десяток лет, чтобы выйти на тот уровень, который был в момент развала коммунизма.
     
      Длящийся два десятилетия переходный период, в течение которого значительно увеличиваются бедность и социальное неравенство, когда немногие богатеют, а все остальные нищают, нельзя назвать победой капитализма или демократии. Более того, прогнозы на более долгосрочную перспективу далеки от розовых: при уровне инвестиций всего 10% от уровня 1990 года, даже если эти инвестиции и будут лучше распределяться по отраслям, как можно обеспечить устойчивый рост экономики?
     
      Неолибералы по типу тех, что сидят в Международном валютном фонде (МВФ), пытаются сейчас интерпретировать нынешнюю ситуацию как запоздалую победу. По их мнению, период экономического спада, наблюдавшийся до 1998 года, отражал затормозившийся процесс перехода, тогда как рублевый кризис, наконец, пробудил власти к действию, и в результате претворения в жизнь далеко идущих реформ наступило оздоровление экономики.
     
      Однако действительное объяснение заключается в другом - и оно гораздо проще. До 1998 года цена рубля была завышенной, в силу чего внутренние производители были лишены возможности конкурировать с зарубежными. МВФ не хотел, чтобы Россия девальвировала свой рубль, и давал миллиарды долларов, чтобы поддержать обменный курс рубля. МВФ и министерство финансов США опасались, что любые изменения обменного курса приведут к новому витку инфляции, потому как у России практически не было резервных производственных мощностей.
     
      Это было примечательное признание: эти чиновники, очевидно, полагали, что их политика всего за несколько лет привела к разрушению почти половины экономических возможностей России. Они старались не замечать данных микроэкономики, которые показывали, что фактически имеется избыток производственных мощностей, как игнорировали они и анализ Всемирного банка (ВБ), показывавший, что новые займы МВФ не приведут к восстановлению темпов экономического роста, а лишь увеличат внешний долг страны.
     
      Эти результаты были вполне предсказуемыми: попытки финансового вливания в 1998 году ни к чему не привели, а вот девальвация рубля дала результат. Оказалось, что в России существуют огромные излишки производственных мощностей, и вскоре началось замещение импорта, хотя финансовые волнения еще не успели улечься. Через год после девальвации показатели импорта упали почти на 50%, поскольку потребителей вынудили покупать продукты питания и товары российского производства.
     
      Позднее возросшие мировые цены на нефть обеспечили дальнейший бум в экономике, позволив создать фонды для инвестиций и расширения производства. Был введен контроль за движением капиталов, а внутренние инвесторы стали искать возможности для вложения денег у себя на родине вместо того, чтобы делать это в Нью-Йорке или на Кипре. Да, рыночная экономика может обеспечить побудительные мотивы для накопления богатства. К сожалению, за предыдущие годы осуществления программ МВФ рыночная экономика - с высокими процентными ставками, незаконной приватизацией, плохим корпоративным управлением и либерализацией рынка капитала - создавала лишь побудительные мотивы для вывода активов заграницу. Экономического роста удалось достичь только благодаря переменам в экономике, переменам, которые Россия осуществила сама.
     
      Избранный в декабре 1999 года реформистски настроенный парламент в тандеме с реформистской администрацией президента Владимира Путина сократил размеры налогов, пересмотрел правовую систему, принял законы о частной собственности на землю и новые банковские правила. Все это - позитивные реформы, но они не объясняют взрывного характера посткризисного роста, который начался еще прежде, чем была принята, не говоря уже о том, чтобы осуществить, хоть одна из них. Действительно, даже в суматохе дефолта и девальвации и вопреки обычному 12-18-месячному запаздыванию эффекта девальвации Россия к концу 1999 года показывала темпы роста 5,4%.
     
      В конечном итоге, нам следует озаботиться не просто темпами экономического роста, но типом общества, которое сейчас создается в России. У так называемых российских "реформаторов" огромная концентрация собственности в России, которая возникла в 1990-х годах, не вызывала озабоченности, пока обеспечивался дальнейший прирост экономики.
     
      Но имеется и другой взгляд на рыночную экономику, базирующийся на большем равноправии, которое использует силу рынков для того, чтобы обеспечить процветание не немногим гражданам, но всему обществу. То, что Россия в переходный период не сумела этого достичь, не должно вызывать удивления. Эта цель реформаторами и не ставилась. Величайший парадокс в том, что их взгляды на экономику были настолько неестественными, настолько идеологически искаженными, что они не сумели решить даже более узкую задачу увеличения темпов экономического роста. Вместо этого они добились чистейшего экономического спада. Никакое переписывание истории этого не изменит.
     

Джозеф Штиглиц. Разрушение России. // The Guardian. - 09.04.2003.

Проекты: Экономика и управление | Право | Бухгалтерский учет и налоги |